Что касается немцев, то в своих мемуарах гросс-адмирал Карл Дениц, с 1943 года возглавлявший военно-морские силы Германии, вспоминал о случае с капитан-лейтенантом Экком как «о единственном преступлении, совершенном германскими подводниками в годы войны». На самом деле речь может идти лишь о единственном в истории Второй мировой войны смертном приговоре, вынесенном судом командиру германской субмарины.
15 июня 1943 года капитан-лейтенант Хейнц-Вильгельм Экк принял командование новенькой субмариной U-852 типа IX, имевшей водоизмещение около 750 тонн. Но прежде чем лодка отправилась в свой первый и последний боевой поход, прошло немало времени: U-852 вышла из Киля только 18 января 1944 года.
Для 28-летнего Экка, уроженца Гамбурга, это было первое самостоятельное плавание, хотя на флоте он служил с апреля 1934 года. Звание лейтенант цур зее он получил через три года. В 1942 году, будучи командиром минного тральщика, Экк добровольно перешел в подводный флот и с 28 октября 1942 по 21 февраля 1943 года находился на борту U-124 под командованием капитан-лейтенанта Иоганна Мора. Мор, прозванный товарищами Йохеном, прославился тем, что во время второго своего похода в Средней Атлантике в 1941 году сумел потопить двумя торпедами британский легкий крейсер «Дьюндин» поистине с фантастического расстояния. По немецким данным, торпеды шли до цели пять с половиной минут! Это значит, что цель находилась на расстоянии около пяти километров. Едва ли такое возможно… Так или иначе, но до своей гибели 2 апреля 1943 года Мор потопил 27 судов союзников (129292 тонны), заняв 18-е место в списке лучших немецких асов подводной войны.
Перед отходом в море Экка напутствовал его друг, капитан-лейтенант Ади Шнее (24 потопленных судна, 83129 тонн), опытный командир, уже награжденный к тому времени Рыцарским крестом с дубовыми листьями. Шнее напомнил Экку о том, что все четыре «девятки»-предшественницы U-852 погибли либо в Южной Атлантике, либо у острова Вознесения. Южноатлантическая зона, по словам Шнее, была «очень трудной», в чем Экку пришлось убедиться через пятьдесят четыре дня. Проинструктировал Экка и другой подводный ас - корветен-капитан Гюнтер Хесслер (20 потопленных судов, 115040 тонн), зять гросс-адмирала Деница (встречающееся в некоторых западных источниках утверждение, что зятем Деница был Шнее, не соответствует действительности), подчеркнувший, что Экк обязан сделать все возможное и невозможное, чтобы не привлекать внимание противника.
В начале 1944 года в Индийском океане находились шесть германских и несколько японских субмарин, базировавшихся на Пенанге и Джорджтауне. База в Пенанге являлась конечным пунктом похода U-852, назначенной в состав группы «Монсун» для действий на Дальнем Востоке. Обогнув Шотландию, чтобы незаметно войти в Северную Атлантику, субмарина Экка лишь через два месяца достигла экватора у западного побережья Африки, оказавшись в самом центре очень опасного для германских подводных лодок района. Капитан-лейтенант Экк учел все предупреждения, полученные перед отходом от бывалых «серых волков». Его субмарина почти все время шла под водой, появляясь на поверхности только ночью для перезарядки батарей.
После полудня 13 марта лодка патрулировала в 500 милях севернее острова Вознесения и примерно в 700 милях южнее Фритауна. Ближе к вечеру, когда субмарина по приказу командира всплыла на поверхность, вахта заметила одиночный корабль.
Это был зафрахтованный британским военным министерством греческий пароход «Пелеус» (6659 тонн, по другим данным - 4695 тонн), вышедший из Фритауна в Южную Америку 8 марта 1944 года. Экипаж судна состоял из 35 человек: греков, англичан, китайцев, египтянина, чилийца, поляка и русского.
Экк посчитал «Пелеус» достойной мишенью и приказал взять курс прямо на судно. Преследование продолжалось два с половиной часа, но только когда начало смеркаться, лодка вышла в позицию для атаки. Примерно в 19.30 стоявший на мостике Экк приказал атаковать пароход. Две торпеды с неконтактными взрывателями раскололи «Пелеус» буквально как грецкий орех и разнесли на куски. Через три минуты все было кончено. За столь короткое время почти никто из оставшихся в живых не успел надеть спасательные жилеты или крути. Чудом уцелевшие цеплялись за любые обломки. Когда дым рассеялся, на гребнях волн покачивалось только несколько плотов, доски, бочки и какие-то обломки, на которых держалось около десятка человек.
U-852 подошла ближе. Экк вызвал наверх инженер-механика, капитан-лейтенанта Ханса Ленца, поскольку тот хорошо говорил по-английски. Ленц узнал у кого-то из оставшихся в живых, как называлось потопленное судно. После этого немцы допросили поднятых на палубу третьего офицера Агиса Кефаласа и матроса Пьера Ноймана о назначении и о грузе «Пелеуса». Кефалас зачем-то рассказал и о том, что следом должен идти еще один, точно такой же, но менее быстроходный пароход. Получив информацию, Экк отобрал у Кефаласа спасательный пояс с названием судна как трофей и приказал обоим вернуться на плот. Субмарина удалилась, причем с нее крикнули, что англичане скоро придут на помощь. В этот момент на мостике находились только пять офицеров: Экк, первый вахтенный офицер - обер-лейтенант цур зее Герхард Кольдитц, второй вахтенный офицер - лейтенант цур зее Август Хоффман, военный врач - корветен-капитан Вальтер Вейспфенниг и инженер-механик - капитан-лейтенант Ханс Ленц.
Но вскоре дело приняло совершенно иной, зловещий оборот. Экк, стоявший с Кольдитцем и Ленцем чуть поодаль, сказал им, что обеспокоен происшедшим. Вероятно, командир снова вспомнил о четырех погибших «девятках», а также о напутствиях Шнее и других. По его мнению, утренние воздушные патрули, действующие на линии Фритаун - остров Вознесения обязательно обнаружат следы крушения и несомненно поймут, чьих рук это дело. А это значит - для лодки шансов на спасение практически нет. Выбор у Экка был невелик. Он мог бы с максимальной скоростью покинуть место в надводном положении, но в тот момент, когда взойдет солнце, субмарина окажется на удалении не более 200 миль - как раз в зоне действия вражеской авиации. Наверное, несмотря на опасность, так поступило бы большинство немецких командиров. Но Экк принял иное, роковое решение, превратившее его и еще четверых подводников в военных преступников.
U-852 не успела удалиться и на полмили от места трагедии, как Экк уже был готов уничтожить все следы «Пелеуса», чтобы, по его словам, «защитить лодку и ее команду». Он приказал дополнительно поднять на мостик два ручных пулемета. Пока выносилось оружие, Кольдитц и Ленц стали спорить с командиром, выражая свое несогласие. Экк выслушал обоих, но не принял их возражений, снова напомнив офицерам о безвыходности положения и «оперативной необходимости».
Вскоре U-852 снова появилась на месте катастрофы. Теперь на мостике находились четверо: Экк, Кольдитц, Хоффман и Вейспфенниг. Экк скомандовал офицерам стрелять по плотам. Позже, на суде, доказали, что он не упоминал о стрельбе по людям, однако всем и ему самому было ясно, что без плотов потерпевшие теряли всякую надежду на выживание. Молодой «серый волк» полагал, что плоты внутри полые и хватит нескольких очередей, чтобы разбить их и потопить.
В ту безлунную ночь плоты на воде казались призрачными тенями. Как в такой темноте попасть в плот и не попасть в человека? Немцы приказали потерпевшим приблизиться к борту. Уцелевшие, решившие, что противник почему-то решил их спасти, быстро повиновались требованию. Однако через несколько секунд их лица исказились ужасом - с лодки грянули гулкие пулеметные очереди.
Первым с приличного расстояния (по некоторым данным, около 180 метров) по приказу Экка открыл огонь врач, Вейспфенниг. Через несколько секунд он передал заклинивший пулемет Хоффману, который после некоторой заминки продолжил вести огонь. Вейспфенниг больше не стрелял, хотя все время находился на мостике. Стреляли пока по одному и тому же плоту, который никак не хотел тонуть. Теряя терпение, Экк приказал зажечь сигнальный прожектор, чтобы лучше видеть, что происходит. Лодка продолжала медленно курсировать между плотами и обломками, периодически осыпая их градом пуль. Стрелял только Хоффман; ни Экк, ни Ленц к оружию не прикасались. Но цель так и не была достигнута - пробковые плоты продолжали качаться на воде.